Леопольд Антонович Сулержицкий
Театральный режиссер, педагог, литератор и общественный деятель. Сподвижник К. С. Станиславского.
Леопольд Антонович Сулержицкий родился в семье переплетчика. Поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, но был исключен с последнего курса за громко высказанные убеждения. Будучи призван в армию, по религиозным мотивам отказался присягать, был судим (в тюрьме его навещал Лев Толстой; по просьбе Толстого Сулержицкий в дальнейшем принял на себя хлопоты по переселению в Канаду русских крестьян духоборов).
Его бурная и чистая жизнь прошла уже множество поворотов, когда в 1900 г. он сблизился с Художественным театром. Станиславский вспоминал, как за кулисами усиленно заговорили: “Милый Сулер!”, “Веселый Сулер!”, “Сулер — революционер, толстовец, духобор”, “Сулер — беллетрист, певец, художник”, “Сулер — капитан, рыбак, бродяга, американец!”... — Да покажите же мне вашего Сулера! — кричал я...”. Знакомство состоялось после письма, в котором Сулержицкий с редкостной тонкостью анализировал роль доктора Штокмана и рассказывал о ее воздействии на его душевную жизнь.
Нравственная высота, богатство запасов его эмоциональной памяти, полная свобода от театральщины при ярком даре игры сделали этого мастера для Станиславского одним из самых важных и нужных людей. Первое время труд Сулержицкого в театре Константин Сергеевич оплачивал из своего кармана. Будучи режиссером и педагогом, он участвовал в организации Студии на Поварской, в постановках “Драмы жизни” Гамсуна, “Жизни Человека” Леонида Андреева, “Синей птицы”, “Гамлета” (последняя работа была омрачена для него обидами, которые ему нанес Крэг и которые он счел нужным стерпеть, чтобы не разладить атмосферу перед выпуском спектакля).
С его убеждениями связаны многие этические постулаты системы Станиславского, которую Сулержицкий применял и разрабатывал сперва на Курсах драмы А. И. Адашева, а потом в Первой студии. Именно этой студии, где выросли Вахтангов, Михаил Чехов, Гиацинтова, Бирман, Дурасова, Болеславский, Успенская, Колин и др., были отданы его последние годы. Он не только режиссировал почти все ранние постановки студии, но воздействовал на учеников силою личности и силою идеалов, которым служил: верою в добро и труд, в непротивление злу насилием, в правду на сцене, в объединяющую и целительную роль искусства, способного помочь разъединенным, утратившим дар любви человеческим душам. В Первой студии состоялось и последнее прощание с Сулержицким; здесь на его сороковинах 26 января 1917 г. Станиславский, еле справившись со слезами, читал свои “Воспоминания о друге”.
Его бурная и чистая жизнь прошла уже множество поворотов, когда в 1900 г. он сблизился с Художественным театром. Станиславский вспоминал, как за кулисами усиленно заговорили: “Милый Сулер!”, “Веселый Сулер!”, “Сулер — революционер, толстовец, духобор”, “Сулер — беллетрист, певец, художник”, “Сулер — капитан, рыбак, бродяга, американец!”... — Да покажите же мне вашего Сулера! — кричал я...”. Знакомство состоялось после письма, в котором Сулержицкий с редкостной тонкостью анализировал роль доктора Штокмана и рассказывал о ее воздействии на его душевную жизнь.
Нравственная высота, богатство запасов его эмоциональной памяти, полная свобода от театральщины при ярком даре игры сделали этого мастера для Станиславского одним из самых важных и нужных людей. Первое время труд Сулержицкого в театре Константин Сергеевич оплачивал из своего кармана. Будучи режиссером и педагогом, он участвовал в организации Студии на Поварской, в постановках “Драмы жизни” Гамсуна, “Жизни Человека” Леонида Андреева, “Синей птицы”, “Гамлета” (последняя работа была омрачена для него обидами, которые ему нанес Крэг и которые он счел нужным стерпеть, чтобы не разладить атмосферу перед выпуском спектакля).
С его убеждениями связаны многие этические постулаты системы Станиславского, которую Сулержицкий применял и разрабатывал сперва на Курсах драмы А. И. Адашева, а потом в Первой студии. Именно этой студии, где выросли Вахтангов, Михаил Чехов, Гиацинтова, Бирман, Дурасова, Болеславский, Успенская, Колин и др., были отданы его последние годы. Он не только режиссировал почти все ранние постановки студии, но воздействовал на учеников силою личности и силою идеалов, которым служил: верою в добро и труд, в непротивление злу насилием, в правду на сцене, в объединяющую и целительную роль искусства, способного помочь разъединенным, утратившим дар любви человеческим душам. В Первой студии состоялось и последнее прощание с Сулержицким; здесь на его сороковинах 26 января 1917 г. Станиславский, еле справившись со слезами, читал свои “Воспоминания о друге”.
